Идёт Верлиока по горам, идёт Верлиока по долам— только лес шумит, только хворост трещит.
Идёт Верлиока, рост высокий, нос торчком, борода клочком, усы в два аршина, на голове щетина, костылем подпирается, сам страшно ухмыляется.
Идёт Верлиока мимо болота, злой-презлой, всем грозит бедой. Сидит селезень—синий хвост у утиных гнёзд. Сидит да покрякивает: «Как так! Как так!»
А Верлиока ему: «Сиди тихо, Верлиока идёт» А селезень своё: «Как так! Как так!»
Рассердился Верлиока, хвать селезня за хвост, хвост у Верлиоки в руках и остался…
Сел селезень на пень-колоду, стал громко плакать, звонко рыдать. А Верлиока дальше пошагал. Идёт, идёт, видит—лежит верёвочка.
Схватил её Верлиока, стал бить-крутить: «Не лежи на дороге, не попадайся под ноги!»
Растрепал и бросил. Идет дальше. Лежит на дороге колотушка, лежит, никому не мешает.
Наскочил Верлиока с правого бока, ну колотушку ногой пинать, костылём поддавать! «Чего на дороге валяешься, чего задираешься?»
Еле-еле колотушка от него в бурьян спряталась Пошёл Верлиока дальше.
Стоит дуб большой, желудями полный. Наскочил Верлиока, давай дуб трясти.
Как соломинку трясет, жёлуди ногой давит. Все примял, придавил.
Один желудь в ямку спрятался.
Зашёл Верлиока в поле. Сидит дедова внучка возле гороха, хворостинкой машет: «Кш, кш, воробьи, не ешьте дедова гороха!»
Вдруг слышит внучка: лес трещит, поле шумит Идёт Верлиока — ростом высокий, нос торчком, борода клочком, усы в два аршина, на голове щетина, костылём подпирается, сам страшно ухмыляется.
Налетел Верлиока на гороховое поле, весь горох примял, потоптал, с корнем повыщипал. Внучка дедова заплакала, побежала в деревню.
Рассердился дед на Верлиоку: «Ну, постой,- говорит,- я с тобой рассчитаюсь! Я с тобой разделаюсь!»
Взял железный костыль и отправился Верлиоку искать. Идёт, идёт, видит прудок, а на прудке сидит селезень без хвоста.
Увидел селезень деда: «Как так! Как так! Я угадал, что тебя поджидал!»—«Чего ж ты меня поджидал?»—«Да знал, что ты пойдёшь с Верлиокой расправляться!»
«А не можешь ли ты мне сказать, где живёт Верлиока?» — «Как так! Как так! Я и сам пойду Верлиоку бить!»
Идут, идут… На дороге лежит колотушка: «Здравствуй, дедушка! Как живёшь, куда идёшь?»—«Иду с Верлиокой расправляться ». — « Возьми меня на подмогу». — «Ступай, когда знаешь дорогу».
Пошли они дальше. Лежит на дороге верёвочка: «Здравствуй, дедушка! Куда идёшь?»—«Верлиоку бить». — «Возьми меня с собой » — «Ползи»,—дед говорит.
В яме жёлудь лежит и пищит: «Куда, дедушка, идёшь?»—«Иду Верлиоку бить».—«Возьми меня на подмогу». – «Плетись позади».
Какое плетись! Желудь так и скачет впереди всех.
Вот пришли они в дремучий лес. В том лесу избушка, а в избушке никого нет.
Огонь в печи погас, а на печке щи стоят.
Жёлудь прыг в щи, верёвочка на пороге легла, колотушка на полку, селезень на печку, а дедушка за дверью стал.
Пришёл Верлиока, стал в печи огонь раздувать, а жёлудь во щах пищит: «Пи… пи… пи… Пришли Верлиоку бить!
Верлиока рассердился, схватил горшок да бух в ведро. А жёлудь как выскочит, а жёлудь как выпрыгнет! Щёлк Верлиоку прямо в глаз!
Верлиока испугался, бросился бежать. Да верёвочка на пороге зацепила ему ноги. Верлиока и упал.
Как соскочит колотушка, как начнёт по нему гулять, приговаривать: «Уноси, Верлиока, ноги! Не обижай, Верлиока, людей да зверей!»
А дедушка его костылём потчует: «Вот тебе за горох! Вот тебе за внученьку!» А селезень на печке: «Так, так, так! Так, так, так!»
Еле Верлиока ноги унёс. С той поры в наших местах не бывал, больше у нас никого не обижал.
(Илл. Вуколова О.)
